Брачная статистика в последнее время выглядит как социальная катастрофа: число разводов практически сравнялось с числом браков.

По убеждению психологов, это происходит, главным образом потому, что многие люди женятся по самым различным нелепым причинам, кроме одной истинной — чтобы строить семью. Известный психотерапевт и автор многочисленных книг Михаил Литвак рассказал о том, кому счастливую семью создать удастся, а кому придется пополнить статистику разводов.

В одном интервью вы сказали, что счастливых семей нет…

Есть. Но мало. Я сам исследовал семьи. На 11 тыс. семей нашлись 3 счастливые. Но что самое главное — только счастливые семьи — нормальны. Остальные — это патология, сожительство двух несчастных людей.

Это именно российская особенность?

Почему? В той или иной степени, патологии есть везде.

Отчего так много разводов? Люди ошибаются в выборе супруга?

Это происходит потому, что люди плохо воспитаны. Их не научили думать, не научили выбирать мужа или жену. Мы проводили опрос — какое из объяснений в любви понравится больше. Предложены были такие варианты: «Я без тебя жить не могу», «Я тебя никогда не обижу», «Давай вместе тянуть лямку жизни». Так вот, 75% женщин выбрали объяснение «Я без тебя жить не могу». Неужели не слышно, что это объяснение характерно для мужчины-ребенка либо алкоголика? А вот истинное объяснение в любви «Давай вместе тянуть лямку жизни» никому не понравилось.

Что же такое вообще — любовь?

Это активная заинтересованность в жизни и развитии объекта любви. Вот все говорят: некого любить. А умеете ли вы любить? У нас браки по сути дела — присоска: «Я без тебя жить не могу».

А что происходит с любовью на протяжении времени, куда она уходит?

На протяжении времени любовь становится все сильнее и сильнее… А если ее изначально не было, то становится хуже и хуже.

В чем разница в восприятии брака у мужчины и у женщины?

Мужчина и женщина видят брак одинаково. Но где вы видели мужчин и где вы видели женщин? У нас есть брюконосители и юбконосительницы. Так вот, сначала нужно стать либо мужчиной, либо женщиной, а после этого строить семью. На создание семьи имеет право только физически здоровый, духовно развитый и материально состоявшийся человек. Не имейте дела с нищими непрофессионалами.

Если отношения начались с интима, какое будущее их ждет?

Интим должен случиться потом. А вначале должно быть общее мировоззрение. Любовь — не когда смотрят друг на друга, а когда смотрят в одну сторону. Канадские исследователи выделили четыре фактора, которые делают семью прочной. Первый — общее мировоззрение. Второй — общие гастрономические вкусы. И только на третьем месте интимные отношения. На четвертом, кстати — желание гладить друг друга. А когда через кровать создается семья — ничего хорошего в этом нет.

Мужчины часто сравнивают себя с самцами и утверждают, что измены обязательны…

Измены возникают из-за того, что люди ошиблись в выборе спутника. Если ты ошибся и женился (вышла замуж) не на той (не за того), естественно, что начинает нравиться кто-то другой.

Каким женщинам не изменяют?

Физически здоровым, духовно развитым и материально независимым. У наших женщин есть три сексуальных расстройства: педофилия, зоофилия, мазохизм. Во-первых, они берут мужчину не в мужья, а на воспитание. Во-вторых, живут с алкоголиками. А что такое алкоголик? Это животное. И в-третьих — страдают мазохизмом: любят, когда над ними издеваются.

Если женщина физически здорова, материально независима, но уже немолода? Меньше ли у нее перспектив?

У нее больше перспектив! Это женщина в самом соку. Она уже состоялась. Ей не нужен гарнир, ей нужен бифштекс.

Как на начальном этапе свиданий провести разведку и определить, «твой» это человек или нет?

По общению, по жестикуляции, по манере одеваться. Сократ говорил: «Скажи мне что-нибудь, я хочу тебя увидеть». Уже после нескольких фраз можно определить, кто перед вами и совпадаете ли вы по мировоззрению.

Если имеются какие-то несовпадения, может ли женщина подстроиться под мужчину или попробовать его перевоспитать?

Нет. Надо брать готовую продукцию, а не полуфабрикат. Жениться должны зрелые люди. А перевоспитать можно только одного человека — самого себя. Ошиблась — значит, надо разойтись. И искать другого.

Где лучше искать?

Только на работе. Когда наблюдаешь человека на работе — видишь, как он состоялся. Вот мы сейчас с вами вместе работаем, и вы можете составить обо мне мнение… А на вечерах встреч или в ночных клубах — собрание лгунов.

Изменились ли потребности женщин за последнее время?

Никак не изменились за последние сто тысяч лет.

А как насчет того, что сейчас девушки хотят замуж именно за статусных мужчин?

И правильно. Значит, созревают. Но надо и самой быть статусной. У нас же, к сожалению, у большинства женщин психология латентной проститутки: найти богатого мужчину, чтобы кормил. А за это они планируют вести хозяйство и отдаваться в постели. Вещи надо называть своими именами: это проституция. Однако много сейчас и мужчин, которых можно назвать латентными альфонсами, которые ищут богатых женщин, а сами развиваться не хотят.

Но существует теория, что женщина должна лишь вдохновлять мужчину, создавать ему комфортные условия, оставаясь в его тени…

Вы путаете мужчину с брюконосителем. Мужчине не нужно, чтобы его вдохновляли. Он сам вдохновлен от своей работы и ее результата. Нельзя жить ради женщины или ради мужчины.

А ради детей?

Тем более нельзя… Дети — это нечто эфемерное. Дети, какие бы ни были, плохие или хорошие, все равно в 18–20 лет от тебя уйдут. Мужчина и женщина ближе друг для друга, а дети — это нечто временное. Побочный продукт нашей любви.

В результате развода женщины остаются с этим «продуктом любви», а мужчины утверждают, что не хотят брать замуж женщину с ребенком…

Страх – очень важное чувство, оно стоит на службе у инстинкта самосохранения. Обратная сторона страха –смелость, храбрость. Характеризуется она не отсутствием страха, а умением его преодолевать. Неумение чувствовать опасность в психиатрии называется гипофобией.

Страх – важное чувство для выживания, он предупреждает нас об опасности.

При его возникновении гипоталамус, небольшой выключатель в нашем мозгу, перенимает руководство всем телом, повышает давление, ускоряет дыхание и способствует выбросу сахара и гормонов (кортизола) в кровь, и все это для того, чтобы мы могли быстрее и лучше реагировать на опасность.

Нет чувств плохих и хороших. Каждое из наших чувств играет свою важную роль в нашей психической и физической жизни. И даже зависть. «Зависть – сестра соревнования, стало быть хорошего роду», сказал Пушкин. Вопрос здесь, так сказать, не в качестве, а количестве. В определенном «количестве» страх помогает избежать опасности или ее преодолеть, если же страх завладевает человеком, то это приводит к потере такой способности. Страх может перерасти в панику, а это ведет и вовсе к потере здравого смысла.

Человек, однажды переживший опасную ситуацию, сам того не сознавая, продолжает ждать ее повторения, у него появляется страх перед собственными приступами страха, в результате чего он – как и в случаях с бессонницей - попадает в заколдованный круг. Люди, выжившие в катастрофе, страдают от страха, чувства вины, их мучают бессонницы и депрессии. Многие из них не способны испытывать радости от того, что остались живы.

В момент паники человек едва ли способен ощущать, скажем, вкус, запах или звуки, тем не менее, когда-то потом, ощутив тот же запах или, скажем, звук, он может снова впасть в панику, не осознавая ее причины. У этой реакции есть свои природные задачи, она должна помочь в следующий раз в подобной ситуации действовать быстрее. То есть, при реальной необходимости защитить себя, скажем, от ядовитого насекомого мои ощущения страха вполне оправданы.

Страх становится страшным, когда у него нет видимого основания. Если нормальный страх выражается в активизации жизненных функций защиты, то в данном случае эти функции оказываются как бы парализованными.

Наши древние предки жили в постоянном страхе за свою жизнь, они вынуждены были бороться за существование, защищаться от врагов и от диких зверей. Мы носим в себе эту генетическую информацию, хотя жизнь наша сегодня существенно изменилась. Но разве она стала легче? Страхов у современного человека не меньше, но самое печальное это то, что он не всегда в состоянии понять, чего именно он боится.

Конкретный страх, например, перед полетом или пауками, это одно, здесь мне понятно, чего я боюсь. Лечатся такие страхи, как правило, методом конфронтации: стоит несколько раз пережить страшную ситуацию, чтобы убедиться в собственной безопасности, как страх отступает.

А что делать с неосознанными страхами?

Здесь тоже помогает конфронтация, но для этого вначале надо выяснить, чего именно я боюсь. Выяснить это, однако, не всегда легко.

Около 10 процентов европейцев страдает приступами страха, нуждающимися в срочном лечении. Страхи могут завладеть человеком после понесенной утраты, будь то любимый человек, положение в обществе, работа и т.п. Воскресающие архаические детские страхи замыкают собою порочный круг.

Страхи делятся на три категории: 1) генерализированные страхи, возникающие без какой-либо видимой причины; 2) так называемые фобические страхи (перед животными, высотой, закрытыми помещениями и т.д.); 3) «беспричинные» приступы паники.

Симптом, как правило, является лишь внешним выражением внутреннего конфликта, поэтому симптомы лечить бессмысленно. Ты его вылечишь в одном месте, а он проявит себя в другом. Еще хуже, если этого не произойдет, тогда у человека пропадает способность реагировать на собственный страх, и он чувствует себя раздавленным.

Фобии – по мнению ученых - возникают на почве вытесненных сексуальных влечений. Страх перед одним объектом или обстоятельством в этом случае переносится на другой, менее опасный. Человек, страдающий фобией, скажем, по отношению к собакам, на самом деле боится каких-то своих собственных бессознательных фантазий, связанных с собакой.

Страхи «заразительны». Дети легко заражаются страхами, в первую очередь, от родителей. Если мать впадает в панику при виде мыши, ребенок обязательно повторит ее реакцию.

Многие боязливо реагируют на симптомы собственного организма. При возникновении страха сердце начинает биться сильнее, и это нормально, но такие люди уже само это явление истолковывают как дополнительную опасность, что, естественно, ведет к усилению страха.

Всегда ли причина панического страха заключается в обстоятельствах, вызывающих страх? Но тогда почему не все люди боятся собак или закрытых помещений?

В заболеваниях повинен не только неудачный жизненный опыт, здесь должна существовать также и определенная врожденная предрасположенность. Многое решает лабильность или стабильность периферической нервной системы (autonomes Nervensystem), которая контролирует работу внутренних органов, например, сердца и легких. При лабильной системе симптомы страха образуются быстрее и внедряются глубже. Исследования показывают, что близкие родственники пациентов, страдающих болезненными страхами, часто предрасположены к тем же заболеваниям, но поскольку живут они под одной крышей, то трудно бывает определить, какую роль играет здесь врожденная предрасположенность, а какую жизненный опыт.

Наиболее распространенной формой страха является т.н. генерализированный страх. Выражается он в напряжении мышц, в дрожи, в тревоге, в легкой возбудимости, или, наоборот, в угнетенности, в потении, в сухости во рту, в головокружениях, в бессоннице, в повышенной боязливости.

Короче, один человек уже своим видом показывает, что он чего-то боится (он робок и застенчив, боится поднять голос), а другой может срываться на крик, топать ногами, короче вести себя агрессивно, для таких людей лучший способ защиты - нападение. То и другое - всего лишь стратегии преодоления страха.

Среди фобических страхов сегодня распространена т.н. социальная фобия. Это когда человек боится оказаться в центре внимания, например, он боится выступать перед публикой. Овдовевшие или разведенные – чаще всего это женщины, - живущие, практически, в изоляции, в какой-то момент сами перестают искать контактов с обществом. Социальная фобия связана с низкой самооценкой, с чувством собственной неполноценности. Она ведет к паническому страху перед критикой, человек легко краснеет, боится встретиться взглядом, у него могут дрожать руки, возникнуть тошнота, давление в мочевом пузыре и т.д. Если это заболевание не лечить, оно становится хроническим, что ведет к полной изоляции от общества, а это может стать причиной чрезмерного употребления алкоголя или медикаментов.

«Лучше страшный конец, чем бесконечный страх», - заметил Фридрих Шиллер. Пожалуй, он был пав.

Право на страх

Древнегреческий философ-стоик Эпиктет (50-125 н.э.) сказал: «Нас беспокоят не вещи сами по себе, а то мнение, которые мы о них составляем» („Die Menschen werden nicht durch Dinge als solche beunruhigt, sondern durch die Meinungen, die sie davon haben“).

Страх сам по себе, как мы уже знаем, явление абсолютно нормальное и даже полезное.

Бывает, страх доставляет удовольствие. Этим пользуется индустрия развлечений, она предлагает нам американские горки, полеты с парашютами, прыжки банджи, фильмы-страшилки и пр.

Когда в организме включаются механизмы стресса, в считанные доли секунды мозг регистрирует опасность и срочной, предназначенной для подобных случаев нервной почтой, посылает импульс в надпочечники, те в свою очередь, в мгновение ока выбрасывают в кровь гормоны стресса: сильно действующие возбудители адреналин и норадреналин. Кровеносные сосуды сужаются, сердце бьется сильнее, легкие принимают большее количество кислорода, все чувства обостряются. В организме объявлена «тревога номер один». Это порождает ощущение счастья, сравнимое лишь с действием наркотика. Пока адреналин сохраняется в крови, надпочечники выбрасывают дополнительные гормоны стресса. Кортизол заставляет организм работать на полную мощность, и он вырабатывает собственный, так сказать, «наркотик»: допамин, который и вызывает эйфорию.

Эволюция не стала бы изобретать гормоны стресса для того лишь, чтобы вызвать ощущение счастья у «адриналин-джанки», прыгающих с парашютом. Нашим далеким предкам они были необходимы для выживания во время охоты – когда охотились они или когда кто-то охотился на них. Первобытный человек должен был быть постоянно начеку, адреналин помогал ему, несмотря на боль и потерю крови, бороться за жизнь.

Сегодня непосредственная смерть, во всяком случае, в нашей повседневной жизни, нам не грозит, тем не менее, гормоны стресса и сейчас несут свою службу. Они помогают преодолевать сложные ситуации в рабочей жизни или, скажем, в процессе вождения автомобиля.

Но почему один человек уже на колесе обозрения получает инфаркт, а для другого лучшее препровождение свободного времени – прыжки с небоскреба?

Нейробиологи обнаружили следующее. Органы млекопитающего пронизаны мельчайшими стрекс-каналами, через которые во время стресса устремляются частицы калия, что ведет к выбросу гормона стресса из надпочечников. У маленьких животных, например, у крыс, эти каналы открываются очень широко, и пропускают за кратчайшее время огромное количество калия, в результате, надпочечники выбрасывают также большое количество адреналина. У коров, в отличие, их зеро-каналы открываются не слишком широко, поэтому адреналин выделяется у них в сравнительно небольших дозах. Поэтому корову трудно вывести из равновесия.

У человека, в отличие от животных, имеются оба вида каналов, но в различном соотношении. Считается, что обладатели преимущественно стрекс-каналов особенно подвержены стрессам.

Итак, разные люди по-разному реагируют на страх. В одних случаях он стимулирует нервную систему, повышает внимательность и таким образом помогает преодолевать трудные ситуации, а в других человек чувствует себя парализованным даже в той ситуации, которая на самом деле не так уж и опасна.

Как с этим бороться? Прежде всего, надо попытаться ответить на вопрос: чего именно я боюсь? Попробовать представить себе, что может случиться, если… И т.д.

Все это, однако, не так просто, как кажется. Здесь все зависит от глубины страхов, от объема затронутых им областей психики, от общей невротической предрасположенности индивида. Но для тех, кто страдает, так сказать, вполне «нормальными» страхами (если необъяснимый страх вообще можно назвать нормальным), существуют некоторые рекомендации.

Прежде всего помни, нельзя вступать в бой с завязанными глазами, не пытайся нападать на врага, не изучив предварительно его повадок и слабых мест. Врага надо знать в лицо! «Используй науку слабых и сильных мест для того, чтобы твой удар был подобен удару жернову по яйцу... Умный борец навязывает противнику свою волю и не позволяет навязать себе его...» (Сун Цзи).

Как часто позволяешь ты страху навязывать тебе его волю?

Отговориться от страха невозможно, внушением: «Я ничего не боюсь» мало чего достигнешь. Начинать следует вопросом: «Чего именно я боюсь?». Попробуй представить себе самые страшные картины. Мыслим мы не словами, а так же, как это делали наши древние предки - образами, поэтому и представлять себе ситуацию следует в образах, в картинах. А представив «страшные последствия», спроси себя, насколько они реальны.

Одна знакомая, выезжая со стоянки задом, наехала на газон и задела поливное устройство. В панике выскочила из машины: «Что я наделала!». Она торопилась, через полчаса у нее была назначена важная встреча, поэтому пришлось сесть в машину и уехать. Ей необходимо было успокоится, и она дорогой спрашивала себя, чего именно я боюсь, что такое ужасное ждет меня теперь? Возникла картина: появляется дворник, он начинает на нее кричать и все вокруг обращают внимание на то, какая она растяпа. И вдруг другой, разумный голос сказал спокойно: «Во-первых, маловероятно, что дворник станет на тебя кричать, все люди делают ошибки, и дворник тоже. А во-вторых, это всего лишь поливалка, за ремонт которой ты в состоянии уплатить. Жаль, конечно, денег, но мир от этого не перевернется». Моментально на место паники пришла досада, а с досада – не страх, с нею жить можно.

В изложенной выше  истории заиграно немало серьезных чувств, и прежде всего, это архаические чувства стыда и страха, происходящие из раннего детства.

Отчего эти детские чувства имеют такую сильную власть над взрослым человеком? Да потому что представления о том, что хорошо и что плохо, перенятые в свое время от собственных родителей, воспитателей и учителей, стали частью твоей личности. Если тебе повезло, и твои наставники были принципиально добры к тебе, то и страхов в тебе будет меньше. К сожалению, однако, все эти «усвоенные нормы» хотя в принципе и верны, но часто развернуты они к ребенку не той стороной. В них мало доброты по отношению к самой природе человека.

Возьмем, к примеру, стыд, ведь он очень тесно связан со страхом. Ученые считают, что способность испытывать стыд закреплена где-то в органической части нашего головного мозга. Сам по себе он тоже играет вполне положительную роль, потому что стоит на службе у социализации. Этологи обнаруживают зачатки этого чувства даже у животных, живущих в стаях. Волк, например, опускает голову и поджимает хвост перед вожаком, он словно стыдится своего подчиненного положения.

Стыд стоит играет важную роль в развитии индивидуальности и в сохранении нравственной чистоты. Испытываемый стыд, это своего рода сигнал, предупреждающий о том, что наши представления о мире не совпадают с представлениям окружающих. Например, если я, смеясь над какой-нибудь шуткой, вдруг обнаружу, что другие при этом неловко молчат, я испытаю чувство неловкости. Стыд, это своего рода «общественная игла». Своим уколом она принуждает нас пересматривать собственные концепции и искать новые формы обращения с действительностью. Само по себе это неплохо уже потому, что это заставляет нас проявлять изобретательность.

Стыд неотделим от гордости, оба эти чувства помогают регулировать дистанцию в общении с другими. Они прокладывают границу между «я» и «другой».

Много ли на свете вещей, способных действовать тебе на нервы? Много! И это не обязательно принципиально важные вещи, такие, как например, чужое мнение, не совпадающее с твоим. Чаще это мелочи: как другой ест или кашляет, его манера разговаривать или шмыгать носом и т.п. Все это может приводить в неистовство. Так что же мешает нам вскочить, двинуть кулаком по столу и закричать: «Прекрати это!» Мешает нам стыд.

Стыд, это своего рода тормоз, он не позволяет нам накричать на врача, на вахтера, на начальника, на коллегу... Как хотелось бы выругаться или послать «этому идиоту полицейскому» враждебный жест, но мы этого не делаем, и не только потому что осознаем умом, насколько это бесполезно или даже опасно, мешает нам стыд, мы не желаем уронить себя.

Итак, стыд стоит на страже нашего достоинства, он защищает нас в недостойных ситуациях. В этой своей роли он выполняет весьма важную общественную задачу, без него не было бы, вероятно, ни самосознания, ни чувства собственного достоинства, ни самого человека. Процессы, связанные с чувством стыда, рождают индивидуальность, они обозначают дистанцию по отношению к другим и помогают ощущать себя личностью.

Библейская история изгнания из рая связана со стыдом. Отведав с древа познания, Адам и Ева обнаружили вдруг свою наготу и испытали стыд.

Маленький ребенок ради любопытства спокойно отрывает бабочке крылья, и лишь позже, познав чувство стыда, он начинает понимать, что причиняет боль живому существу. С этого начинается история человечества и история человека, она начинается с понимания разницы между добром и злом.

Стыд и гордость связаны также с интересом и любопытством, с желанием видеть и быть увиденным. Кому не знакомо это чувство: «провалиться бы мне сквозь землю»! Или другое чувство – желание, чтобы оказались увиденными какие-то твои свойства или результаты труда.

Стыд появляется и тогда, когда мы чувствуем себя подчиненными, бессильными. Жертвы изнасилования стыдятся подать на насильника в суд, ведь тогда все узнают об «их позоре». Похожее чувство стыда испытывают пациенты, когда им впервые приходится обращаться к психотерапевту, они стыдятся собственной неспособности справиться со своими трудностями.

Чаще всего не мы сами создавали свои трудности, они возникли у нас в результате влияния со стороны окружающих, так почему бы не обратиться к этим окружающим и за помощью?

Итак, стыд сам по себе это благо, ведь он рождает способность понимать себя и других. Плохо, когда он становится болезненным.

Стыдливый человек плохо переносит очевидную разницу между собой и другими, у него отсутствует гордость за другого человека, он плохо переносит свою анималистическую зависимость от природы, ведь стыд часто связан с природными процессами организма: пищеварением, испражнениями, сексуальностью.

Используя действие чувства стыда, то есть, стыдя, унижая или разоблачая других, можно добиться большой власти. У стыда много лиц: застенчивость, «закомплексованность», смущение, робость, пугливость… Общество использует стыд для того, чтобы заставить своих членов вести себя соответствующим образом. Содержание может меняться в зависимости от культурной среды или в ходе истории, но суть остается та же. Например, если раньше полагалось стыдиться наготы или секса, то сегодня меня пытаются заставить стыдиться того, что моя фигура не соответствует каким-то там эталонам, что в моей одежде недостает символов статуса или у меня недостаточно рекордов – на рабочем месте или в постели.

Вся беда в том, что стыд, как правило, затрагивает не просто определенную область моей деятельности, и даже не часть моей личности, он имеет свойство завладевать всем моим жизненным пространством, и тогда получается, что такая, какая я есть, я никуда не гожусь! Этим он отличается от чувства вины, которое является результатом моих действий: вину можно поправить или можно раскаяться в содеянном. Что же касается чувства стыда, то оно вроде как мало зависит от меня, основную роль здесь играют другие: стыжусь я не своих поступков и а своего несоответствия тому эталону, который выработан не мной.

Слишком большое чувство стыда ведет к тому, что человек начинает ненавидеть себя, вплоть до желания самоубийства. От чрезмерного чувства стыда избавиться намного сложнее, чем от чувства вины.

Стыд часто выражается в страхе. Из страха потерять привязанность любимых людей мы берем на себя роли, которых они от нас ожидают, в результате здесь недалеко до потери собственного я. Расплачиваться приходится постоянным беспокойством и новым страхом, ведь на самом деле я не такая, как они думают, а что если это вдруг раскроется!

Стыд может выражаться в психосоматических заболеваниях, в нарушениях пищеварения, в депрессиях, в маниях, в ипохондрии, в навязчивых действиях, в снижении самооценки и т.д. Цинизм, это тоже один из способов скрыть стыд.

Бывает, человек в целях преодоления собственного тягостного чувства стыда начинают передвигать это чувство и неустанно стыдить других. Это своего рода отвлекающий маневр, смотрите, мол, на него, не смотрите на меня.

Бесстыдство, это тоже часто способ преодоления болезненного чувства стыда, оно призвано компенсировать чувство собственной неполноценности.

Люди, склонные к обостренному чувству стыда, чаще всего обладают высокими идеалами, а сознание собственного несовершенства, не соответствия этим идеалам ведет к большим страданиям.

По мнению профессора психологии Гатманна, способность стесняться говорит о высоком уровне социальной компетентности. Такие люди обладают большой наблюдательностью, хорошо ощущают свои границы и готовы тотчас опустить взгляд, если понимают, что перешагнули дозволенные границы.

Чувство стыда усиливается в ситуациях, когда твоя радость не разделяется окружающими, и часто происходит это уже в раннем детстве. Начиная ходить и разговаривать, ребенок гордится своими достижениями, но если его собственная радость не встречает соответствующего отзыва, он начинает испытывать чувство неловкости. Скажем, ребенок нарисовал картинку или спел песенку, что у него самого вызвало прилив большой радости, но вместо одобрения, его высмеяли, тогда в дальнейшем он уже не станет полагаться на собственные чувства, ведь важнее всего для него реакция тех, от кого он зависит. Но если нельзя доверять самому себе, то кому тогда можно доверять? Психологи настойчиво предупреждают о том, как это пагубно, стыдить детей.

Австрийскому психоаналитику Теодору Адорно удалось раскрыть тайные механизмы формирования фашистоидного характера. Фашистов, националистов и других приверженцев диктатур следует подразделить на две группы, это активные, то есть вожаки, и пассивные, те, кто послушно следует за вожаками. Речь в этом случае о так называемых «честных сердца», которые позволяет себя соблазнить. Этих людей нельзя назвать преступниками, ведь они обладают довольно твердыми представлениями о морали, они хорошо знают разницу между добром и злом. Большая часть этих соблазненных, например, в третьем рейхе происходила из мелкобуржуазной среды, где мораль стояла очень высоко. Беда, однако, в том, что гуманные нормы прививались им теми «педагогическими» способами, которые психоаналитики называют принудительно-репрессивными. Главную роль играл приказ: «Стыдись!».

Когда ребенок постоянно слышит о том, что хорошо и что плохо, что он должен делать, и что нет, но огромная часть этих моральных требований направлена, по сути, против его желаний, его интересов, его потребностей, против его личности, то такая мораль глубоко в душе воспринимается как враг. Ребенку не объясняют, что за этими требованиями стоит не злая воля других, а вполне объективная жизненная необходимость, и что правила эти защищают не только других, но и его самого. Перед ребенком никто не извиняется за отказы и запреты, более того, его уверяют, что делается это «для его же блага», ведь за одного битого двух небитых дают.

Конечно, ребенок подчинится требованиям этого взрослого мира, другого выхода у него нет, но ему придется вытеснить собственные желания, научиться чувствовать чувствами других, их мнение станет ему важнее собственного мироощущения. Все, однако, имеет свою цену. На всю жизнь в душе у него поселиться неудовлетворенность, его будет больно ранить чувство собственной обделенности и принципиальная «несправедливость» этого мира. И вдруг на эту почву падает зерно пропаганды новых законов, которые, с одной стороны, позволяют продолжать высоко нести знамя привитой морали, а с другой, открываю вентиль для вполне легального выхода накопившихся агрессивных, ненавистнических влечений.

Это именно тот способ, к которому прибегают все авторитарные режимы: под маской защиты общества или в интересах «строительства коммунизма», они объявляют определенную группу народа врагом народа. Тогда по отношению к ней уже не действуют никакие моральные нормы, здесь официально допустимы жестокость, бесчеловечность, насилие, пытки, и все это без необходимости почувствовать себя плохим человеком: ведь я стараюсь не для себя, а для других.

Детьми эти люди – в отличие от «вожаков» - были чрезвычайно подвержены чувству стыда и страха, и теперь они счастливы следовать за вожаками.

Неужели взрослые и правда такие злые и так мало любят своих детей, как это порой кажется?

Скажем, пятилетний сын просит у матери мороженое. Мать говорит нет, на это у нее есть свои основания, ведь ребенок еще не совсем оправился после болезни. Сын продолжает канючить, мать снова говорит нет и начинает злиться, ведь объяснила же, неужели это так тяжело понять... Дело заканчивается ссорой, шлепком и ревом.

Стороннему наблюдателю эта мать показалась бы ужасно черствой, и не столько потому, что она отказывает ребенку в столь малом удовольствии, сколько по причине неадекватности ее реакции. Так называемая «классическая» педагогика в этом случае посоветовала бы: «Постарайтесь спокойно...» Совет, безусловно, правильный, но вся беда как раз в том, что эта мать в данный момент не может оставаться спокойной.

Давайте посмотри, почему именно она вышла из себя.

Прежде всего, спросим себя, отказывает она в покупке мороженого действительно из соображений благополучия ребенка или все же из соображений собственного благополучия. Положа руку на сердце, ответим: то и другое. Но матери это невдомек, поэтому в глубине души она невольно считает сына неблагодарным, ведь целые две недели она не отходила от его постели.

Это с одной стороны, а с другой… Почему мы неизбежно злимся, когда дети требуют от нас чего-то, в чем нам приходится им отказывать, потому что они этого требуют, несмотря на то, что… Нет, злимся мы потому, что нам приходится отказывать в удовольствии горячо любимому человеку, и мы испытываем чувство вины. Тогда я сама себе кажусь злой, и я стыжусь этого.

Наилучший способ защиты, как известно, нападение: почему он ставит меня в такое положение! Итак, это он злой, это он не желает понять, что заставляет меня страдать!

Все мы были детьми, и все мы помним несправедливость взрослых. Многие из нас дали себе слово, никогда не причинять подобной боли своим детям, но став взрослыми, сами поняли, что без отказов жить прожить невозможно.

Беда не в самом отказе или запрете а, так сказать, в «технике» его совершения. Главное, не злиться на ребенка за то, что «ему этого хочется». Тон, как говорится, создает музыку: «Да, мой дорогой, я понимаю, как сильно тебе этого хочется, но, к сожалению…». Ребенку все равно будет обидно, что он не получил мороженного, но тот факт, что от него не требуют стыдиться его желаний, сохранит ему его человеческое достоинство.

Всегда ли это так важно, что обо мне подумают другие?

В приступе стыда и страха неплохо спросить себя, а что подумала бы я, если бы кто-то другой оказался бы сейчас на моем месте.

Кто из живых людей соответствует идеалу? Каждый, на кого упадет твой взор, в той или иной степени носит в себе боль, похожую на твою. Идеалы не имеют ничего общего с реальностью, они отнимают у тебя способность быть самой собой, способность гордиться тем, что ты есть.

Какая-то доля идеализма, конечно, необходима в жизни, но и здесь все зависит от количества, а не от качества. Идеалисты, становясь фанатами идеала, не раз доказали свою бесчеловечность, ведь ориентируются они на – мертворожденный – идеал, а не на живого человека, им безразличны его боль, обиды, стыд, страх, печаль и страдание, как безразлично его личное счастье, если оно противоречит их идеалу.

Но и все же, как следует реагировать на ситуации, вызывающие стыд? Вы не рассчитывали на то, что в гостях вас попросят снять обувь, а у вас на носке огромная дыра. Совет: не стоит извиняться и даже вообще говорить об этой досадной дыре, мол, ее тут прежде не было и т.д. Шагайте смело, как если бы ничего не было. Для вас этой дыры не существует. Стыдится в данной ситуации, собственно, должен хозяин: культурный человек не потребует от гостей разуваться. Или он предложит им тапочки.

Да разве на нем никогда не бывает носки с дырками?

А что вы сделаете, если вас поймают на том, что вы сказали неправду? Глупо настаивать, нет, мол, это правда. Правильнее, обезоруживающе рассмеяться: что ж в этот раз не прошло!

Вы проспали важную встречу. Что делать, придумать отговорку? Не звонить вообще? Нет! Позвонить и откровенно признаться, ведь это может показаться даже симпатичным. На другом конце провода такой же человек, как и вы, и он тоже может проспать.

Предположим, вы в гостях, и ваш муж выбалтывает ваши интимные секреты. Устроить ему публичную сцену? Ни в коем случае! Легкость вашей реакции лишит сцену ее серьезности. «Дать по башке» ему можно будет и дома.

Бывает, человек стыдится своей внешности, своего роста, формы носа, морщин, веса, возраста и т.д. Так что, постоянно извиняться и подчеркивать, это, мол и меня не делает счастливым? Уверяю вас, других избыток или недостаток вашего веса или носа абсолютно не волнует. Близкие любят вас и так, а на тех, кому не нравится ваш нос, откровенно говоря, вам должно быть просто наплевать.

Кто решает, подходит ли тебе твой вес, ты сама или отметка на шкале весов? Кто решает, когда тебе пора есть, собственное чувство голода или стрелка часов?

Как часто спрашиваешь ты себя, что о тебе думают другие? А что с твоим собственным самоощущением? В состоянии ли ты описать словами свои собственные чувства? Если у тебя что-то болит, в состоянии ли ты описать словами свою боль? Как часто, вместо того, чтобы сказать «Мне не нравиться то, что ты делаешь», мы произносим: «Так не делают!» или «Это некрасиво»?

Употребляешь ли ты обороты, начинающиеся с «я» или предпочитаешь им безличную форму глагола?

О чем ты думаешь чаще – о своих достоинствах или о своих недостатках? Какие чувства вызывает в тебе мысль о конкуренции – радуешься ты вызову или боишься кого-то обидеть? Насколько сильно в тебе желание нравиться другим?

О чем или о ком ты думаешь чаще – о себе и о том, что думают о тебе другие, или о других людях, явлениях, обстоятельствах, о прочитанных книгах, о планах на будущее?

Радуешься ли ты новым знакомствам или предпочитаешь их избегать?

Как часто ты испытываешь одиночество?

Замечаешь ли ты в себе склонность осуждать или стыдить других?

Доставляет ли тебе удовольствие шокировать других своим поведением или манерой одеваться?

Какую роль в твоей жизни играют тайны, можешь ли ты открыто говорить о себе и об обстоятельствах своей жизни?

Как часто ты употребляешь выражение: «Я просто не знаю, на каком я свете»?

Ощущаешь ли ты свое тело действительно своим или оно для тебя чужое?

В состоянии ли ты четко отличать сигналы физического заболевания от сигналов психических проблем?

Часто ли ты испытываешь гордость за себя или за других?

В состоянии ли ты испытывать радость просто от того, что живешь?

Приходит ли к тебе радость от ощущения, что ты одно целое с во всем миром?

Возьми тетрадь, сядь и начни писать. Отвечай каждый день на один из этих вопросов, отвечай подробно, с примерами и раздумьями. Делай это не быстро, не формально, постарайся создавать образы и описывать картины, пиши все, что тебе приходит на ум, даже если вначале и покажется, что это не имеет непосредственного отношения к конкретному вопросу или к тебе. Можешь снабжать свои описания рисунками. При этом главное условие: делать это надо, ничего не стыдясь. Не слушай те пренебрежительные или высмеивающие голоса, которые, возможно будут звучать в тебе, игнорируй их, поверь, ты делаешь что-то очень важное и нужное для себя, для своего самочувствия.

Когда ты позже перечитаешь свои записи, ты обнаружишь, как много нового ты знаешь о себе. Самопознание помогает душе взрослеть.

Счастливого пути и успехов!

В человеке заложена потребность в любви. Заложена в нем и способность к любви. В этом заключена основа нашей способности к общественной жизни.

Любовь – это власть. Власть высшего прядка. Ты веришь в то, что тот, кто тебя любит, не сможет причинить тебе зла, на него можно положиться, в известном смысле он зависит от тебя, а значит ты имеешь над ним власть. Самые лучшие законы не защитят тебя так, как защитит тебя любовь. Законы можно изменить в одно мгновение, а чувства если и меняются, то не так быстро.

Любовь дает чувство защищенности, а в этом чувстве нуждаются не только дети, оно чрезвычайно важно для каждого из нас.

Как быть любимой?

Как быть любимым?

Рецепта я выписать не смогу, потому что нет единого рецепта, который был бы действителен для всех. Вместо этого, мы поговорим сегодня о любви как о чувстве. Из чего оно рождается и в чем выражается.

Это неправда, что главное, это содержание, а форма, дескать, не так важна. Форма не имеет права подменять собою содержание, но во всем, что касается человеческого общения, форма так же важна, как и содержание. Особенно в любви.

Если любовь никак не проявляется, или если она проявляется в таких действиях, которые никого обрадовать не могут, то это равноценно тому, как если бы ее и не было. Хуже может быть только одно – это когда на словах тебе говорят, что любят тебя, а действиями доказывают чуть ли не обратное.

Много ли у человека чувств?

Когда они захлестывают тебя, когда причиняют боль, кажется, много. Но если разобраться, то это всего лишь любовь и ненависть, зависть и благодарность, стыд и страх, которые включают в себя чувство вины и ревность, потребность в тепле и защищенности, и как следствие, - потребность в успехе и признании.

Вот, пожалуй, и все. Остальное, это производные этих чувств, так сказать, неисчислимые качественно-количественные комбинации.

Проявляются чувства не одинаково, каждый выражает свои чувства на свой манер. К примеру, один от боли бледнеет, а другой кричит. Тут играют роль не только врожденные черты характера или, как принято теперь говорить, генетическая наследственность, но и совершенно особенная, индивидуальная и неповторимая судьба каждой личности.

Начинается с рождения. Все родители любят своих детей, есть, конечно, исключения, но о не них сегодня речь. Так почему же, вырастая, чуть ли не каждый из нас глубоко в душе таит чувство пережитой несправедливости и недостатка полученной любви? Пусть даже не каждый имеет мужество в этом признаться!

Более того, я знаю людей, которые искренне верят в то, жестокое обращение родителей было проявлением их любви и пошло на пользу: вот вырос же и меня приличный человек. Да это так, не каждого горе ломает, не из каждого делает преступника или негодяя, есть и такие кто выстаивает. Речь не об этом. Разве не логичнее было бы предположить, что как раз доброе отношение, любовь и уважение привьют человеку способность быть счастливым и уверенность в себе?

Как часто проявления любви слишком уж незначительно отличаются от проявлений ненависти! Как часто, наказывая детей, мы верим в то, что делаем это «для их же блага». И как часто слышали мы от наших родителей, что думают они лишь о благе детей, что главная их забота - вырастить из ребенка хорошего человека. Слышали ли вы хотя бы раз, чтобы кто-то желал вырастить из своего ребенка счастливого человека? В лучшем случае это прозвучит так: «Я хочу, чтобы мои дети были счастливы!», но это что-то вроде пожелания на рождественской открытке, а уж никак не моя первостепенная конкретная воспитательная цель. Заложить в ребенке способность быть счастливым, вот что важнее всего.

Беда эта общечеловеческая (исключения, как говорится, подтверждают правило), несмотря на то, что Ева все же набралась смелости и съела наливное яблочко с древа познания добра и зла, добро от зла мы и сегодня не всегда умеем отличить.

Самое большое зло в человеческих отношениях – это отсутствие уважения. Начинается все опять же с детства. Как часто чувства и мысли ребенка не взрослыми принимаются всерьез, как часто его унижают насмешками… Смеются, конечно, по-доброму, не спрашивая себя, а как звучит этот смех в ушах ребенка. Чувство юмора у детей начинает развиваться где-то с шести-семи лет, а до этого человек все принимает всерьез.

Дети умнее, чем мы думаем, они прекрасно понимают, что мама, папа, бабушка или дедушка, с другими, со взрослыми, разговаривают иначе, им они не демонстрируют своего превосходства и своего неуважения. Детские чувства – это та эмоциональная базовая программа, на которой строится все его будущее мироощущение.

Но будем фаталистами! Сегодня в нашем распоряжении имеется огромное богатство, заключающееся в знании устройства человеческой души. По моему глубокому убеждению, в человеческих отношениях было бы намного меньше недоразумений, если бы мы научились хотя бы в какой-то степени отдавать себе отчет в собственных чувствах, а главное, если бы нам удалось избавиться от предрассудков, которые окружают наши чувства. В каждом из нас так или иначе живут те "педагогические духи", которые в свое время держали во власти наших родителей, воспитателей и учителей, мы поневоле приняли от них это наследство и прилежно несем его дальше.

Один из самых коварных "педагогических духов", дух отрицания амбивалентности, то есть противоречивости человеческих чувств.

Вся проблема состоит как раз в том, что наши чувства слишком часто противоречат друг другу. Это нормально, мы, люди, так устроены!

Возможно, именно в этом заложена основа нашей способности к творчеству, ведь наши чувства постоянно ставят нас перед выбором, и даже тогда, когда, кажется, выбора у нас нет. Скажем, я очень хочу доставить моему ребенку удовольствие и пойти с ним в парк аттракционов, но в то же время, с каким бы удовольствием я осталась дома и почитала книжку. Мне хотелось бы пойти сегодня в театр, но у подруги день рождения, и мне хочется пойти также и к ней. Из подобных конфликтов состоит, практически, вся наша жизнь, не проходит дня без необходимости то и дело принимать решения по поводу приоритетов. Мы к этому привыкли, для это вроде бы не такая уж большая проблема.

Проблемой это становится, когда в игре оказываются чувства, сильные чувства, настоящие эмоциональные сенсации, связанные с нашим отношением к близким..

Приходилось ли вам думать о том, что вы порою боитесь своих чувств?

Например, вместо того, чтобы лечь на диван с книжкой, я все же отправляюсь с моим ребенком на аттракционы (которые лично я, может быть, просто не выношу), в глубине души не может не появиться раздражение, а оно так близко к ненависти! И адресовано оно не кому-либо, а моему любимому ребенку. Для удержания душевного равновесия мне нужно срочно с новой силой поверить в то, что я хорошая мать, а это значит, я не имею права признаться себе в том, что мой ребенок вызывает во мне такое недоброе чувство!

Слишком часто эти два чувства – любовь и ненависть – противопоставляются друг другу так, словно одно неизбежно исключает другое. Было бы прекрасно, если бы это было действительно так! Я сама без оглядки пойду за тем учителем, который меня этому научит, но такого учителя нет. В действительности, в реальной жизни любви без ненависти не бывает. Там, где есть место любви, обязательно есть место ненависти.

Но… Могу ли я остаться хорошим человеком в собственных глазах, если признаюсь себе в том, что любимый человек порой вызывает во мне чувство, похожее на ненависть? Впрочем, я как раз это могу! А вы?

Неразлучна эта парочка – любовь и ненависть, - прежде всего, в наших чувствах к тем, кого мы любим, включая собственную персону. Но почему мы так сильно боимся признаться себе в том, что даже самый любимый человек может порой вызывать в нас ощущения, далекие от любви? Да потому что нас так учили! Слишком часто нас осуждали за наши чувства так, словно мы над ними властны. Получается, нас учили лгать, и мы продолжаем это делать, у нас не хватает мужества посмотреть правде в глаза. Мы лжем себе и другим.

Почему эта ложь опасна? Почему так важно знать правду о своих чувствах? Например, о том, что это чувство, промелькнувшее мимолетно, не вечно, оно – всего лишь реакция на неблагоприятную ситуацию. Если я это осознаю, если я отдаю себе этом отчет, то это означает, что я держу под контролем и ситуацию, и свои чувства. А это значит, что я не позволю чувствам прорваться наружу в какой-либо неприемлемой форме. Если я все же это сделаю, то речь уже будет идти не о чувствах, а о действиях. Если я стану в страхе вытеснять это чувство, ненависти то оно непременно прорвется наружу в какой-либо другой форме, проконтролировать которую у меня уже не будет возможности.

Например, это может быть морализация или перекладывание вины на другого. Когда обстоятельства вынуждают нас делать нечто, чего нам делать не хочется, чаще всего в сердцах мы начинаем обвинять других, причем, тут летит в их бедные головы и то, что к данной ситуации никого отношения не имеет. В таких обвинениях легко читается все та же ненависть.

Один невинный пример. Муж решил научить жену кататься на горных лыжах, у жены горячего желания не было, но она уступила настояниям любимого человека. На второй день она налетела на дерево, поранила руку и ногу, и в сердцах закричала: "Ненавижу тебя и твои лыжи!". Потом было все хорошо, ей начало нравится кататься, ну и так далее. К счастью муж такое признание в ненависти не принял всерьез, и лишь свекровь, услышав рассказ о приключении, сказала серьезно: «А зачем ты вышла за него замуж, если ты его ненавидишь!».

Налицо два подхода к одной и той же ситуации – понимание моментальности чувства под влиянием боли, и чистейшей воды морализация с далеко идущими выводами.

Верите ли вы, что, если вы любите человека, то никогда, ни при каких обстоятельствах, ни на минуту не имеете права его возненавидеть, а если такое все же случится, то вы "просто перестанете уважать себя"?

А знаете ли вы, как часто ребенок испытывает ненависть к родителям! Сила детских желаний настолько велика, что ребенку, безразлично, из каких – объективных или субъективных – соображений родители отказывают ему в исполнении желания - отказ есть отказ. Так можно ли предположить, что он и в этот момент не испытывает к ним ничего, кроме любви?

Ну, представьте себе такую ситуацию: дочка горячо просит маму купить ей игрушку или новое платье, мама говорит "нет" и поскольку мама она хорошая, то объясняет почему, на что девочка послушно отвечает: «Я понимаю, мамочка, ты права и я тебя люблю», целует мать и уходит учить уроки.

Смешно, не правда ли?

Или, скажем, мать на минуту пожалела о тех временах, когда у нее еще не было детей и всех этих семейных забот. Если она отдает себе отчет в неизбежной амбивалентности человеческих чувств, то ничего страшного не произойдет. Если же она этих своих чувств не испугается, не поимая, что они, в принципе, нормальны, то в ней непременно появится захлестывающее чувство вины. Чувство вины – это хорошее чувство, но когда оно выходит из берегов, оно становится опасным. Оно заставляет нас совершать не те поступки, которые сопутствуют любви.

Еще один важный момент. Признавая за собой право на "отрицательные" чувства, мы тем самым – я надеюсь - признаем его и за другими. Результат: если любимый человек на меня разозлился, для меня это не становится признаком катастрофы, да я и не стану ожидать проявлений любви в ответ на мой запрет или отказ. Вместо этого я подумаю о том, как можно восстановить отношения. Может быть, я скажу, что очень сожалею о том, что приходится отказывать в исполнении желания, или как-нибудь еще проявлю свое принципиально доброе отношение. Важно дать понять, что мой отказ не связан с потерей любви.

Если я знаю, что имею право отказать, а что тот, кому я отказала, имеет право проявить неудовольствие, то я найду способ восстановления добрых отношений.

СЧАСТЬЕ – ЭТО КОГДА ТЕБЯ ПОНИМАЮТ. Понимают твои чувства.

Как научится понимать других, если я так часто не понимаю себя? Не понимаю своих чувств, а главное, не признаю за ними права быть?

Когда мы не в силах совладать со своими чувствами, мы ищем совета и помощи. И мы ищем наставников. Большинство наставников, как правило, "проповедует" любовь, и мы их за это любим. Почему, собственно? Да потому что они вселяют в нас надежду на исполнение самой прекрасной из всех иллюзий, а именно, иллюзии, что есть путь, который приведет тебя в царство любви, туда, где нет места ни ненависти, ни зависти, ни злости, ни страху и ни стыду.

Мне жаль вас разочаровывать, но нет такого царства! И не быть может! К чему приводят подобные проповеди?

Рисуя идеальные картины райского благоденствия, в котором, очевидно, пребывают другие, тебе, практически, говорят о твоем собственном несовершенстве: такой, какая ты есть, ты никуда не годишься и никто тебя любить не будет. Итак, вся вина в тебе, вот когда ты изменишься…

Изменить себя… На то, чтобы я стала такой, какая я есть, ушли десятилетия, и вдруг приходит кто-то и заявляет, что мне необходимо измениться с одной минуты на другую. Бред какой-то!

В каких целях это делается? Чаще всего, в целях собственной власти: внушив человеку чувство вины и стыда и одновременно посулив будущую «нирвану», можно обрести власть над этим человеком. Пусть эта власть, как правило, и длиться не слишком долго, но ее вполне хватает на то, чтобы кассировать плату за всякие там курсы по изменению себя и пр.

Совершенство - это еще одна иллюзия. Не мы придумали этот мир, не мы придумали наши чувства, они нам даны от природы, и мы должны принимать их как данность. Наши чувства - это наша личность, именно они делают нас тем, что мы есть на деле, а именно, людьми.

Нельзя бороться с чувствами, их надо учиться понимать, а не запирать их в отдаленные ящики своей души. Надо учиться понимать себя, знакомиться с собою. Знакомиться с тем ребенком, каким каждый из нас был однажды, не осуждать его, а нежно взять за руку и полюбить так, как мы любим собственных детей. Только найдя дорогу к собственному сердцу, мы научимся находить путь к сердцам тех, кто нам дорог.

Помните, отвечаем мы не за свои чувства, а за свои действия!

Я имею право испытывать ненависть к тому, кто причинил мне зло, я имею право пожелать ему, как минимум, того же, и эти пожелания не делают меня плохим человеком, они делают меня просто человеком.

Дети верят в мистическую силу своих пожеланий, но у нас, взрослых, достаточно жизненного опыта, чтобы от этой веры отказаться. Мысль сама по себе никого не может убить, убивают действия. А действия, это уже вопрос нашей совести, нашего понимания морали и нашего уважения к законам – писаным и неписаным.

Таня жалуется, муж все больше отдаляется от нее - ни поцелуя, ни объятия. Они десять лет вместе. Ей так не хватает физической близости, и не только сексуальной, но и просто тепла другого человеческого тела... Психолог посоветовал попробовать вызвать мужа на откровенный разговор, сделать для него понятной свою проблему, рассказать, как это ей важно...

Контакт тела с телом важен абсолютно всем млекопитающим, и даже дельфины ласкаются друг к другу. У некоторых людей (возможно, в результате пережитых травм) телесный контакт бессознательно ассоциируется с насилием, поэтому они избегают физической близости. Но это не значит, что они в ней не нуждаются, просто страх в них настолько велик, что заслоняет все другие потребности.

Мы часто удивляемся, почему у африканских народов дети такие спокойные, более того, они способны улыбаться даже, когда голодны. Улыбка, как известно, – кратчайшая дорога к другому сердцу. А все дело в том, что над африканской матерью не властна такая воспитательная теория, как: «Нельзя приучать детей к рукам!». Она не расстается с младенцем, тот растет у нее на руках, напитываясь теплом материнского тела, прекраснее и нужнее которого нет ничего на свете. Ее тепло и непосредственная близость дают ребенку чувство защищенности, в котором он так нуждается. Поэтому африканские дети такие спокойные, если они сыты, других оснований нервничать у них нет. Для маленького ребенка страх навсегда оказаться покинутым, это не шутка. Это мама знает, что она никогда не покинет своего любимого малыша. Знает ли это малыш? Нет, у него такой уверенности нет. То, что для нас две минуты, для него - вечность. Потерять мать, означает потерять жизнь, - ведь младенец экзистенциально от нее зависим. Чем больше тепла и защищенности получает ребенок в самом раннем возрасте, тем увереннее чувствует он себя потом в жизни.

Любовь с годами не иссякает. Сексуальные потребности с течением времени могут стать менее настойчивыми, может притупиться острота чувств, но если отношения не омрачены большими конфликтами, то душевная близость с годами лишь усиливается, ведь с хорошо знакомым человеком, в котором тебе известно все, чувствуешь себя много увереннее, чем с тем, кто лишь недавно вошел в твою жизнь. К сожалению, мы не всегда это осознаем, слишком часто мелкие обиды заслоняют от нас главное. И лишь потеряв партнера или старых друзей, мы вдруг ощущаем нестерпимую боль. Новый партнер или новые друзья становятся по-настоящему дороги лишь после того, как они, так сказать, немного «обносятся», то есть станут «своими».

Душевная близость чрезвычайно важна, но человек обладает еще и телом. Психолог Абрахам Маслов воссоздал своего рода пирамиду человеческих потребностей, где в высшей точке находится дух, а в фундаменте - кислород, пища, вода, покой и сексуальность.

При упоминании о сексуальности думаем мы прежде всего о сексуальных отношениях и оргазме, но на самом деле это целый комплекс любовных влечений, который Фрейд назвал словом либидо. Нежность, сердечные чувства, привязанность, радость общения, привлекательность партнера – все это составные нашего сексуального влечения. Эти потребности живут в нас не только в молодости, мы сохраняем их на всю жизнь.

Известно, что ребенок успокаивается лишь на груди у матери. Взрослому человеку в трудную минуту тоже крайне необходимо объятие близкого человека. Оно важнее всех самых замечательных слов и советов. Может быть, это голос памяти раннего детства, когда чувство защищенности рождалось только в объятиях у мамы.

Так же и любовь между мужчиной и женщиной, она не всегда означает лишь коитус или оргазм. Женщинам и мужчинам часто недостает соприкосновений кожи, физического тепла, близости, нежности другого человека. В силу традиций воспитания мужчинам бывает труднее открыто в этом признаться, ведь эти потребности считаются «такими женскими»!

Сегодня фильмы или реклама переполнены сексом, потому что секс «хорошо продается». И он становится все более обнаженным, в нем все меньше фантазии или того, что называется сублимацией. Воспитательное значение всей этой «изобразительной продукции» то ли недооценивается, то ли вопросы воспитания просто напросто отодвигаются в сторону, когда речь идет о чистой прибыли. Нельзя подражать тому, что тебе показывают, надо искать и находить свои собственные пути к своим собственным чувствам. Если тебе в настоящий момент хочется не секса в прямом смысле слова, а лишь объятия и ощущения тепла, скажи своему партнеру об этом. Скажи спокойно и доверительно. Он – такой же человек, как и ты, и он наверняка тебя поймет.

Мужчинам, к слову, в наше время тоже позволительно проявлять слабость, поэтому совсем не обязательно зажимать в себе боль: эта женщина живет с тобой, она тебя любит, значит ты можешь ей довериться. Многие женщины чувствуют себя в браке несчастными как раз по той причине, что мужья слишком часто избегают говорить о своих чувствах.

В романах или в кино мы восхищаемся мужественными мужчинами с непроницаемыми лицами, страстно любящими свое дело и никогда не рассуждающими о своих чувствах. Но одно дело фильм, и другое – жизнь. Такой тип мужчины действительно активизирует в женщине инстинкт продолжения рода: сила партнера гарантирует здоровое потомство, но в жизни в спутники жизни больше годится тип мужчины мягкий, покладистый, на которого можно положиться в вопросах воспитания потомства (а не его производства).

Одна моя подруга тоже страдала от этого. Она очень любила мужа, и его нежелание говорить о своих чувствах и слвбостях она воспринимала как знак отсутствия доверия. Когда у мужа умер отец, она в слезах распахнула любимому свои объятия, ей хотелось приласкать и утешить его. Но любимый не заметил распахнутого объятия, в горе он еще он лишь еще больше погрузился в себя: как в нору. Чтобы там, в одиночестве зализывать свою рану. Женщина почувствовала, что ее мир рушиться. Спустя несколько, не выдержав одиночества вдвоем, она покинула его. Тогда рухнул его мир. Он не понимал, что произошло, ведь она так его любила...

Неумение показывать свои чувства делает человека таким же малосимпатичным, как и отсутствие чувств, ведь в том и в другом случае ты о них не догадываешься. Как же тогда рассчитывать на утешение и помощь со стороны человека, у которого очевидно чувств нет.

Конечно, надо уметь проявлять свои чувства в той форме, которая воспринимается как симпатичная. Истерическое проявление чувств не украшает ни мужчину, ни женщину. Если же у тебя набежала слеза, не стыдись ее, ведь она говорит о том, что у тебя доброе сердце.

Добрая часть наших проблем во взаимоотношениях происходит от того, что мы боимся или стесняемся говорить о своих чувствах и желаниях, иногда из страха ранить партнера, иногда из опасения оказаться неправильно понятыми. В результате у нас отсутствует опыт, мы не умеем находить своим чувствам правильные слова. Этому надо учиться, потому что это единственный путь к построению хороших отношений и к душевному благополучию. Как это сделать? Прежде всего, надо попробовать бесстрашно поразмышлять над собственными чувствами, не гнать их, когда они причиняют беспокойство, а постараться их вербализировать хотя бы просто для себя. Замечательным терапевтом в этом отношении может оказаться дневник. Нельзя стыдиться своих чувств, они имеют право быть, независимо от того, считаются ли они с общепринятой точки зрения «красивыми» или «некрасивыми». Еще раз: мы не несем ответственности за наши чувства, у них своя жизнь, отвечаем мы лишь за наши поступки.

Итак, нельзя недооценивать свою потребность в телесных прикосновениях, они знак доверия. Их цель: достижение чувства защищенности. Мы, люди, боимся одиночества, недаром испокон веков одиночное заключение считается самым жестоким наказанием после смертной казни. Человек – существо социальное, для того, чтобы хорошо себя чувствовать, ему необходимы другие люди.

Слово или понятие «родина» в наше время выходит из моды. Чем же тогда объяснить, что внутренняя тоска по родине в каждом из нас становится все сильнее. Мы не обязательно ассоциируем ее с конкретным местом, например, городом или долиной, где мы родились.

Расскажу еще об одной подруге. Ирина ребенком чувствовала себя обездоленной. Неласковая, усталая мать не в состоянии была дать детям достаточно тепла, а на слабого отца и вовсе надежды было мало, он сам был вроде как шестым ребенком в семье. Девочке с малых лет приходилось заботиться о младших сестрах. От матери она не слышала благодарности. Дома бывало и голодно, и неуютно. Единственной отрадой для девочки становились свободные минуты, когда ей удавалось уйти подальше, на берег ручья, где она мечтала о той стране, где ее «любят и ждут, где огонь в печи для нее берегут». Сегодня женщина разменяла шестой десяток, но до сих пор так и не нашла своей счастливой страны. Она меняет квартиры, неведомый ветер несет ее с места на место, она ищет свое пристанище, но его нет... Бежит она все за той же великой надеждой найти тот дом, где она чувствовала бы себя защищенной. Какую помощь может здесь оказать география?

Что это, собственно, такое, родина? Страна? Район? Дом? Нация? Немецкий писатель Петер Бихсель выразился так: «Родина это то место, где у тебя нет необходимости испытывать страх». Итак, это любящие тебя люди, близость которых ничем заменить нельзя.

С психологической точки зрения никого нельзя назвать слишком требовательным. Но в то же время нельзя ожидать, что другие в этом мире лишь затем, чтобы исполнять твои ожидания. Каждый из нас с первых дней жизни так или иначе вынужден приспосабливаться к окружающей нас среде. В трудах, в лишениях, в любви, в заботах о близких учимся мы находить свое душевное равновесие. Нам приходится «добровольно» отказываться от многих своих желаний, но это имеет и свою положительную сторону: социальная компетентность и творческий подход к жизни развиваются в ходе преодоления проблем и конфликтных ситуаций.

Существует ли искусство любви в широком смысле слова? Вряд ли. Любовь – это подарок, научиться ей невозможно. Что существует, так это искусство поддержания отношений, и этому искусству при желании можно научиться.

Подумайте, до чего же скучно было бы жить, если бы каждый из окружающих нас людей в точности соответствовал нашим представлениям о том, каким он должен быть. Тогда не было бы вообще никакого развития, не было бы неожиданностей, а главное, не было бы места любопытству, ведь заранее все и так ясно.

Разумно ли уходить от конфликтов? Иногда это бывает целесообразным, но делать эту стратегию своим жизненным правилом неразумно. Прежде всего, в этом случае проблема так и остается неразрешенной, она просто отодвинется и когда-нибудь обязательно снова заявит о себе. Причем, обросшая новыми наслоениями. И второе: уходя (трусливо убегая) от проблем, я каждый раз теряю какую-то долю доверия не только со стороны других, я перестаю доверять себе, я теряю самоуважение, а значит, от меня по частям уходит моя жизненная сила.

Нельзя путать конфликт и ссору, когда каждый в отместку за свою боль пытается причинить боль другому. Для того чтобы по-настоящему решить конфликт, прежде всего, необходимо подождать, пока схлынет волна чувств, и тогда спросить себя, что же, собственно, произошло, в чем именно заключается моя проблема, что конкретно в данной ситуации мне не по душе? Надо пытаться вербализировать ситуацию, и лишь после этого начинать разговор. Тогда будет меньше вероятности, что он выльется в новую, оскорбительную для обеих сторон ссору.

Расскажу еще одну небольшую историю.

Эти двое недавно познакомились, и в первый де момент в них зародилась взаимная симпатия. На следующий день, прогуливаясь по набережной, они непринужденно болтали, шутили и вдруг – ей трудно было в это поверить – он фамильярно шлепнул ее по… Ну вы знаете, по какому месту он ее шлепнул. От неожиданности она не нашлась, что сказать, да и не постеснялась в самом начале знакомства уподобиться учительнице, делающей замечание расшалившемуся ученику.

Он понял ее молчание по-своему и через несколько минут повторил жест. Тогда она остановилась и попросила, как ей показалось, достаточно мягко: «Пожалуйста, не делай этого больше, я этого не люблю!». Он ответил, хорошо, а на следующий день в кафе с обидой припомнил: «Знаешь, ты меня удивила!». «Чем это я тебя удивила?». «Ну, как ты это сказала». «А как я это сказала?». «Я считаю, ты слишком чувствительна...». «Я слишком... что?». Тут пришла очередь обидеться ей.

Что, собственно, здесь произошло с психологической точки зрения? Оба они обиделись на критику. Была ли это критика? Безусловно. Оба замечания: «Не делай этого, мне это не нравится» и «Ты слишком чувствительна» содержат в себе критику. Но критику принципиально разную. В первом случае замечание относилось к его действиям, а действия, как известно, можно совершать или не совершать. Итак, данное критическое замечание предлагало изменить то, что изменить возможно. А это значит, что этот вид критики можно назвать конструктивным. Вторая же реплика («Ты слишком чувствительна») критиковало характер, личность, по сути, оно прозвучало так: «Такая, какая ты есть, ты мне не нравишься».

Итак, главная заповедь в разрешении конфликтов: никогда не употреблять предложений, начинающихся с «Ты слишком...» или «Ты такой... или такая...». Говорить надо о том, что тебе не нравится в поведении этого человека или в его действиях, обязательно предлагая альтернативу: «Пожалуйста, не делай этого больше!» или «Пожалуйста, если тебе не трудно, не мог бы ты в следующий раз сделать...». Критика же личности («Ты слишком чувствительна», «Ты слишком глуп»), это «удар ниже пояса», это деструктивный подход к делу. Оттого, что ты это скажешь, человек не перестанет быть чувствительным и не поумнеет, а значит, это граничит с оскорблением. Подобные замечания ведут к глубоким обидам: так начинаются ссоры, а не разрешения конфликтов.

Есть, конечно, люди, которые любое слово воспринимают как обиду или оскорбление. Что делать в таких случаях? Если этот человек тебе дорог и ты не хочешь его потерять, пытаться говорить придется. Главное здесь не сам разговор, а то, с какими чувствами ты это делаешь. Надо постараться избавиться от страха, научиться спокойно реагировать на окрики вроде: «Я не желаю об этом говорить»». Ты не желаешь, зато я желаю. Если тебе дороги наши отношения, тебе придется с этим считаться! Можно подождать немного и потом начать разговор рассказом о какой-нибудь похожей истории, или привести подходящий пример из жизни общих знакомых, из фильма или из литературы. Опасность, что твои попытки разобьются о непонимание, конечно, остается. К сожалению, никто из нас не всесилен, и не все в твоей жизни зависит только от тебя. Личность партнера и его характер играют в ваших отношениях такую же большую роль, как и твои личность и характер. С некоторыми ситуациями бывает необходимо просто примириться. Есть еще одна возможность: просто напросто разрубить узел, который не позволяет себя развязать. Но это уже тебе решать…

Чувство защищенности в одних случаях рождается словно само самой, а в других над ним приходится тяжело работать. Больше всего мы боимся говорить о наших так называемых негативных чувствах. Из опасения показать себя с «некрасивой стороны», или из страха ранить партнера. Но таким образом мы создаем затор, пробку, и когда-нибудь эту плотину обязательно прорвет, и тогда не завидую твоему партнеру. В его бедную голову в этом случае полетит все, что окажется под рукой, и даже то, что к нему, может быть, никакого отношения не имеет. А он… Скорее всего, он отплатит тебе тем же. Нужен вентиль, который время от времени избавлял бы наши отношения от излишнего давления. Накапливая в себе обиды, мы со временем теряем радость жизни, у нас пропадает желание не только секса, но и всякой другой близости. О какой защищенности тогда может идти речь?!

Но и все же, несмотря на то, что у холостяков жизнь, казалось бы, спокойнее, женатые по статистике живут дольше. Получается, небольшая ссора время от времени приносит добрые плоды, она позволяет выпустить пар, а значит, наступает расслабление. Нередки случаи, когда именно после ссоры пары особенно страстно любят друг друга в постели.

«Одностороннее самопожертвование – ненадежная основа совместной жизни». Это сказал Голсуорси. А Виктор Гюго добавил: «Трудно составить счастье мужчины, обрекая на страдания женщину».

Страдающий муж, к слову, тоже не сможет сделать счастливыми ни жену, ни детей.

Это просто удивительно, сколько же заблуждений в нашей жизни! Вот ведь и у классиков (а уж они ли не авторитет?) находим нечто, вроде: «Страдание облагораживает». Извините за грубость, это чушь! Страдание может сделать человека покорным, что, может быть, и принимают порой за благородство (жертва всегда симпатична), но она же может и озлобить. Гитлерами становятся не от хорошей жизни: отец Шикельгрубер избивал жену и детей, старшие умерли, не выдержав побоев, а этот выжил, но почему-то не облагородился, а совсем наоборот.

 Ближе мне замечание Сомерсета Моэма: «Неправда, что страдания облагораживают характер, иногда это удается счастью, страдания в большинстве случаев делают человека мелочным и мстительным». Или Антон Павлович Чехов: «Несчастные эгоистичны, злы, несправедливы, жестоки и менее, чем глупцы, способны понимать друг друга. Не соединяет, а разъединяет людей страдание...».

Это логично: в несчастном сердце нет места любви, как нет места сочувствию по отношению к другим у человека, в данный момент страдающего от собственной боли. Любовь врастает на почве, удобренной счастьем. Но с другой стороны, без любви нет счастья. Несчастными становятся от недостатка любви. Сердце, не насыщенное любовью, неспособно ничего дать. Напротив, это – бездонная бочка, которую не заполнить. Вот такой заколдованный круг…

Вот что сказал М. Андерсен-Нексе: «Домашний очаг, согретый теплом верного друга, делает человека неуязвимым». Действительно, чувство защищенности зарождается в семье. Оно рождается в близости и доступности материнского тела, оно усиливается ощущением надежности отцовских рук и непоколебимости родительской любви. Только любовь может дать человеку чувство защищенности.

Недостаточно любовь ощущать в своем сердце, надо уметь проявлять ее в словах и действиях, в великодушии и близости, как душевной, так и физической.

(Из книги Дианы Видра "Proxims sum egomet michi - Я сам себе самый ближний или 100 причин любить себя)